Тяжела и неказиста жизнь Никола-популиста: Пашинян и экзекуция – ТЕМА ДНЯ от Акпера Гасанова

Автор: Акпер Гасанов

Тяжела и неказиста жизнь народного артиста. Эту шуточную фразу придумал вроде бы писатель и поэт Сергей Фирсов. Она является началом короткого стихотворения сочиненного в “шутку о надуманных трудностях артистического бытия”. Улетевшая в народ фраза потом приобрела иные формы- тяжелой и неказистой оказывалась жизнь простого баяниста, печного трубочиста, слепого окулиста и так далее.

Сейчас, глядя на происходящее в Армении понимаешь, что тяжела и неказиста там и жизнь смешного популиста Никола Пашиняна. Не знаю, предполагал ли он, ведя за собой толпу доверчивых сограждан на баррикады, что слишком велика для него окажется армянская “шапка Мономаха”? Ответ на этот вопрос знает только сам Никол. Но прикол в том, что теперь уже пути назад у него нет.

Ибо, своими популистскими и откровенно провокационными действиями он сделал неизбежной 44-дневную войну. Пьяные танцы в Шуше, заявления о том, что “Карабах-это Армения и точка”, искусственное затягивание переговоров, военная провокация летом 2020 года в Товузском направлении, целью которой было втягивание ОДКБ в войну с нашей страной- все это хронология выкрутасов Пашиняна.

Который увидел, сколь мощным бывает ответ Азербайджана. “Железный кулак” обрушился на его голову так, что Воваевич долго боялся носа показать на улицах своей страны. Его от природы писклявый голос стал еще более писклявым и жалким. При этом, силу народного гнева, направленного против Пашиняна, ощутил на себе тогда Арарат Мирзоян. Наваляли ему в армянском парламенте сильно.

Правда, Пашинян потом его сделал главой МИД РА. Судя по многим заявлениям Мирзояна, последствия экзекуции не прошли бесследно. Но, в конечном итоге, не обошлось без печальных последствий и для семьи армянского премьер-министра. Нет, я сейчас не про закрепившийся за ним статус “капитулянта”. Все шире и глубже. И вот уже гражданская жена Воваевича это ощутила на себе.

Анна Акопян работает на Азербайджан, утверждает издание “Грапарак”. Да, именно так. Ни много и не мало. Места ее работы не уточняют. Жаль, опросили бы “коллег”. А чем это Акопян так прогневила армянскую общественность? Тем, что сказала правду. Она призналась, что во время 44-дневной войны из армянской армии дезертировали 11 000 военнослужащих.

То есть, пока дезертиров было 10.000 человек, армянская общественность воспринимала это, как данность, как неизбежное, как традицию. Но тут вышла на сцену Анна, накинула еще тысячу дезертиров в позорный список, и у армянской общественности обнаружилось что-то, похожее на ущемленное самолюбие. Причем, ее, общественности, голосом решила стать газета “Грапарак”.

Издание потребовало опубликовать весь список поименно, привлечь их всех к ответственности и объяснить механизм подсчета – как считали сбежавших. Как бы мы не против, но зачем усугублять ситуацию, демонстрировать миру глубину позора армянской “непобедимой” армии? Это я к тому, что список армяне не опубликуют, хотя он, безусловно, есть.

В публикации армянской газеты также утверждается, что Акопян “дискредитирует армянскую армию”. И тут вспоминается “повод”, который Остап Бендер нашел для похода в редакцию газеты “Станок”. Он заявил там, что на него в газете помещена форменная клевета. Редактор “Станка”, прочитав заметку, где было сказано, что на товарища О.Бендера наехал извозчик и потерпевший отделался легким испугом, не понял сути претензий.

“Стану я пугаться какого-то там извозчика. Опозорили перед всем миром. Опровержение нужно”, заявил пострадавший, успевший за это время детально осмотреть комнату и увидеть нужные ему стулья, за коими он так долго охотился. Ему, ясное дело в этом отказали. Попросит ли мадам Акопян опровержения и дадут ли ей в “Грапарак” право на ответ- не так уж и важно.

Дело в том, что все уже увидели, что из себя представляет армянская реальность периода правления популиста. Сына которого, Ашота, избили в Ереване. Об этом заявил спикер парламента Армении Ален Симонян. Который тоже переживает тревожные времена. Ведь он входит в команду популиста Пашиняна. Жизнь которого тяжела, неказиста и трагикомична. Как, впрочем, и жизнь граждан страны, которые возвели его Пашиняна на пьедестал.