Дочь Льва Толстого: Воспоминания о зверствах армянских радикалов

В октябре 1914 года Османская империя вступила в Первую мировую войну на стороне Австро-Венгрии и Германии против Великобритании, Франции и Российской империи. Наиболее серьезные бои развернулись на Кавказском фронте, где османам противостоит большая группировка русских ВС. На стороне России не только армия и флот, но и армянские сепаратисты, много лет ведущие войну против османского правительства. В восточной части Анатолии начинается восстание, которое охватывает многие города, заставляя османскую армию отводить части в тыл для борьбы с сепаратистами. Наибольшего успеха армяне добиваются в городе Ван, который им удается захватить и удерживать до прихода авангарда русской армии.

Практически сразу же после занятия города русскими в Ван пребывает Александра Львовна Толстая – дочь известного русского писателя Льва Николаевича Толстого. Она записалась добровольцем на фронт и прошла почти всю Первую мировую войну, работая в медицинской службе. Параллельно с этим Александра Львовна очень подробно записывает все происходящее во время войны, откровенно рассказывая обо всем, что ей удалось увидеть, передает trtrussian.com. Ее мемуары были изданы в 2015 году под названием “Дочь” издательством “Директ-Медиа”, и все цитаты, которые будут приводиться ниже, взяты непосредственно из них.

Несмотря на то, что турецкому периоду отведено всего несколько страниц, совершенно очевидно, что пребывание в Ване и других местах Восточной Анатолии наложило серьезный отпечаток на дальнейшую жизнь А.Толстой, особенно на ее правозащитную деятельность. Попробуем разобраться, чем интересны воспоминания дочери великого писателя и как они могут нам помочь разобраться в трагических событиях, произошедших в Восточной Анатолии в 1915-1916 годах.

Александра Львовна прибывает в Ван в самое тяжелое время. В городе свирепствуют всевозможные болезни, а сам он разрушен в результате боев между восставшими армянами и мусульманским населением. После установления полного контроля над городом армяне, сообщает Толстая, в качестве мести “спалили весь турецкий квартал города” (стр. 31) и устроили ужасные расправы над мусульманским населением, что повергло дочь знаменитого писателя в шок.

Она не скрывает, что победить армянам помогла русская армия: “Турки осаждали крепость Ван, расположенную на высокой горе, где засели армяне“, пишет она, отмечая, что “армяне боролись как звери, защищая крепость“. Однако долго выдерживать осаду восставшие не могли, потому что “иссякла пища, кончался запас пороха и снарядов“. Именно в такой критический момент на помощь им и приходит царская армия. Вместе с тем контроль над Ваном и окрестностями весьма затруднен, всему виной эпидемия тифа и многие другие болезни, развившиеся в результате войны. Как описывает автор, во время осады армяне сбрасывали трупы в реки, и, таким образом, вся вода оказалась настолько зараженной, что ее невозможно было использовать. По большому счету вся деятельность русского медицинского корпуса и американских миссионеров, которые им активно помогали, заключалась в попытке обуздать эпидемию тифа, оспы и других опасных инфекционных заболеваний.

Как уже упоминалось, Александра Львовна обращает особенное внимание на зверства армян. После занятия города русскими больных мусульман, которые остались после ухода османской администрации, поместили в нескольких школьных зданиях. Вот как она сама описывает условия содержания пленных мусульман:

“Два больших школьных здания. Совершенно пустые громадные комнаты – ни кроватей, ни столов, ни стульев – ничего. На полу грязные, покрытые тряпками тела. Турки. Мужчины, женщины, старые, молодые, дети… Все вместе вповалку. Стоны, бред, плач маленьких детей… У некоторых, как мне казалось, подозрительные пятна на лицах. Что это? Оспа?

К нам простирались грязные худые руки, женщины плакали, о чем-то просили, молили нас, стараясь объяснить по-турецки: Ханум, Ханум!” (стр. 32).

Среди этих несчастных она заметила женщину, которая стонала от боли “странно опустив безжизненно болтающиеся по бокам руки…” (стр.33).

“– Руки у нее вывернуты, – объяснил мне мистер Ярроу, уловив мой вопросительный взгляд.

– Кто это сделал? Почему?

– Во время стычки с армянами…

– Армяне? Но почему же женщину так изуродовали? – спросила я с удивлением. – Я читала в газетах, что турки зверствовали, резали армян. Я не понимаю…“.

Как видно из этого фрагмента, реальность, с которой столкнулась А.Толстая, оказалась несколько иной, чем об этом было принято писать в российских газетах. Русская печать того времени с упоением демонизировала турок, выставляя их маньяками, преследующими невинное армянское население. Однако даже для Александры Львовны, которая уже успела побывать на германском фронте и увидеть много совершенно жутких картин, действия армян воспринимались как нечто находящееся за гранью человеческих представлений о добре и зле:

“Жестокости были с обеих сторон, но здесь, в Ване, нам пришлось наблюдать нечеловеческую жестокость армян. Говорили, что армяне отрезали груди женщинам, выворачивали, ломали им ноги, руки, и жертв этой бесчеловечной жестокости я видела лично“.

Она также отмечала, что смертность среди пленных мусульман превышала все возможные пределы. Всего за несколько дней из тысячи человек умерло двести. То есть примерно 20% всех турков умерли меньше чем за одну неделю в результате ужасной антисанитарии, в основном от тифа, который не жалел и самих врачей. “Докторов не было. Остался только один русский военный врач, все остальные заболели тифом, некоторые умерли” (стр. 34), отмечает А.Толстая. Однако если за врачами еще было какое-то наблюдение, то турки и курды умирали без особого ухода. Главными переносчиками тифа всегда были вши, которые легко помещались в складках одежды и могли разносить инфекцию повсюду. Зараженных держали вместе с остальными больными, в том числе и с теми, кто еще не был болен. Таким образом школы, где размещали турецких больных, стали главными переносчиками этой инфекции, которая через врачей передавалась солдатам местного гарнизона и всем остальным.

Для решения этой проблемы Александра Львовна решает удалить больных оттуда, дав им возможность вернуться в их села под контроль родных. Это решение находит понимание у военного руководства, которое выделяет необходимое количество повозок и провиант для перевозки людей. По ее словам, они были рады покинуть Ван, где врачи уже ничем им не могли помочь:

“Надо было видеть радость женщин, когда они уезжали. Они что-то бормотали по-турецки, некоторые снимали с себя браслеты и ожерелье из каких-то камней, от которых я с трудом отказывалась” (стр. 36).

После этого А.Толстая покинула город, чтобы продолжить свою работу, но уже на другом фронте – западном, где Россия воевала с Австро-Венгрией и Германией. Именно на западном фронте она встретила революцию 1917 года и приход к власти большевиков, с которыми так и не смогла найти общий язык. В 1929 дочь великого русского писателя навсегда покинула СССР, перебравшись сперва в Японию, а затем в США, где для помощи беженцам от коммунизма был открыт благотворительный Толстовский фонд, существующий и по сей день.

Воспоминания Александры Львовны о Ване и трагических событиях, происходивших в этом городе, очень важны для правильного их понимания. Будучи человеком честным и принципиальным, она не стала скрывать то, что увидела своими глазами, пусть даже и пришла вместе с армией, для которой армянские сепаратисты были союзниками. Ее описания разрушают сложившиеся представления о жертвах и палачах, попросту меняя их местами, и во многом подтверждают выводы таких историков, как Джастин Маккарти. Однако основная ценность этих воспоминаний даже не в том, что они разоблачают однобокость и тенденциозность армянских пропагандистов, по этой теме существует достаточно много научных работ и изысканий. Главная их ценность прежде всего в том, что и на войне можно и нужно оставаться человеком, а не превращаться в зверя, опускающегося до совершенно жутких, человеконенавистнических пыток и издевательств над женщинами и стариками.