«Армяне отказались везти нас через Агдам, чтобы мы не увидели, что они сотворили с городом»

Интервью Caliber.Az c казахстанским политиком, экс-депутатом Мажилиса Казахстана семи созывов Мухтаром Тиникеевым.

— Мухтар Бакирович, в начале 90-х годов вы принимали участие в миротворческой миссии в Карабахе. В чем она заключалась?  

— В 1991 году президенты России и Казахстана Борис Ельцин и Нурсултан Назарбаев посетили Баку, где договорились совместными усилиями принять участие в урегулировании Карабахского конфликта. Была сформирована рабочая группа миротворцев из группы депутатов и чиновников из России, Казахстана, Азербайджана. От нашей страны в нее входили я, депутат Примкулов, будущий министр МВД Казахстана Искаков, журналисты и другие. От российской стороны были один депутат и пара генералов.

Осенью 1991 года мы месяц находились в Нагорном Карабахе, встречались с людьми, говорили с ними об их проблемах. Потом к нам на замену из Баку отправили вертолет. Но при пролете над контролируемой армянской стороной территорией он был сбит. В результате погибли высокопоставленные представители правительства Азербайджана, 8 генералов, в том числе замминистра МВД Казахстана Сериков и несколько российских миротворцев. Хочу отметить также, что в том вертолете погиб народный депутат СССР Гусейнов, который водил меня по старому Баку, показывал старую крепость, рассказывая много интересного из истории страны.

После этого происшествия переговорный процесс застопорился.

— Но, если мне не изменяет память, вы и в последующем посещали зону конфликта…

— В 1993 году была создана вторая группа миротворцев. В нее вошли: я, на тот момент член комитета Верховного Совета Казахстана по национальной безопасности и обороне, Медеткан Шеримкулов — председатель Верховного совета Кыргызстана, Михаил Слемнев — председатель комитета Верховного Совета Республики Беларусь по межнациональным отношениям, Аслам Назаров — заместитель председателя комитета Верховного Совета Республики Таджикистан по законодательству, правопорядку и правам человека, Виктор Ермаков — помощник председателя Верховного Совета Российской Федерации, народный депутат РФ, Михаил Кротов — руководитель секретариата Совета Межпарламентской Ассамблеи государств- участников СНГ.

В этот период Гейдар Алиевич как раз вернулся в Азербайджан. Мы встретились с ним в Баку, переговорили и он предложил посетить лагерь беженцев, чтобы иметь представление о том, что происходило.  

Мы действительно посетили тот палаточный городок, пообщались с людьми, а затем вылетели в Нагорный Карабах. 

Помню, азербайджанская сторона целых три часа никак не могла связаться с армянской, чтобы обеспечить нам безопасность. Ведь тогда по всему Карабаху шли бои. Я, Кротов и Ермаков пошли через линию фронта пешком, там 700 метров где-то. На линии аннексированных территорий нас встретила армянская сторона, которая повезла нас в Степанакерт (Ханкенди).

Когда мы ехали в машине, я стал интересоваться у сопровождавших нас армян, почему мы едем не через Агдам? Я ведь бывал в том городе в 1991 году, тогда это был прекрасный, цветущий край. Особенно мне запомнился в Агдаме овощной рынок, куда мы часто наведывались. Так вот, армяне мне ответили, что, мол, дороги заминированы, поэтому выбран другой путь. На самом деле, я полагаю, что они так говорили потому, что никоим образом не хотели показать того, что они сотворили — опустошение и разграбленные дома. На мой взгляд, это и есть основная причина. 

Нас привезли в Степанакерт, где мы и переночевали. К тому времени такие города как Физули, Лачин Шуша, Агдам, уже были заняты армянами. Знаете, я и тогда считал и сейчас считаю, что Нагорный Карабах — азербайджанская территория. И неоднократно об этом заявлял. Например, в посвященной Карабаху передаче, в которой принимали участие представители армянской и азербайджанской сторон, я неоднократно говорил, что Карабах – это территория Азербайджана.

Когда 27 сентября начались военные действия в Карабахе (я помню эту дату точно, потому что это день моего рождения), я отметил, что военные действия идут за освобождение аннексированных территорий Азербайджана.

— В чем была разница между 1990 и 1993 годом? 

— На встречах с беженцами мы видели слезы, полное бессилие, боль и отчаяние. В 1991 году в Карабахе проживали азербайджанцы, а в 1993 году там азербайджанцев уже не было. В 1991 году Агдам, Шуша, Лачин были азербайджанскими территориями, а в 1993-м это была зона военных действий. Как так могло произойти? На мой взгляд, стоявшие там российские военные не давали вести активные боевые действия Азербайджану.

Знаете, война никогда ничего хорошего не приносила. Разница периодов с 1991 по 1993 годы огромная и сильно бросалась в глаза, хотя меня не было там всего два года. Мы уже не могли спокойно проникнуть на территории Азербайджана в Карабахе. Армянская сторона ссылалась на то, что якобы они все были заминированы.

Мы неоднократно предлагали жить в мире, ведь армяне так и так жили на территории Азербайджана, и их никогда никто не выгонял.

Но ведь нужно смотреть правде в глаза. Это территория Азербайджана, не только потому что азербайджанцы — мусульмане. Это исторический факт.

Азербайджанцы — это наш братский народ. Но дело тут не только в вере. Дружеские отношения между нашими лидерами также имеют важное значение.

— Какая реакция была у вас на победу азербайджанского народа в освободительной войне? 

— Я, как гражданин, скажу, что справедливость восторжествовала. Я посещал Аллею шехидов в Баку, воочию видел боль азербайджанского народа.

Прошло уже 30 долгих лет, но эта боль, кровоточащая рана для всех нас никуда не делась. Никто не забыт, ничто не забыто. Я знаю это не понаслышке, я был на грузино-абхазском, афгано-таджикском конфликтах, конечно, война — это кровь, беженцы, это крики безутешных матерей. Люди, которые не понимают тонкие грани межнациональных вопросов, не видели этого горя, этих взрывов. Тот, кто этого не видел, тот не поймет. 

Я желаю мира и процветания братскому азербайджанскому народу.