Кто больше остальных заинтересован в налаживании армяно-турецких отношений?

Внешнеполитические ведомства Турции и Армении подтвердили, что первая встреча спецпредставителей по нормализации отношений между странами пройдет в Москве 14 января. С турецкой стороны в ней будет участвовать бывший посол Турции в Вашингтоне Сердар Кылыч, а с армянской — заместитель председателя Национального собрания Армении Рубен Рубинян.

Глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу рассказал, что состоится обмен мнениями по дорожной карте мер, направленных на формирование атмосферы доверия между Турцией и Арменией.

Армянский премьер Никол Пашинян на протяжении последних нескольких месяцев не раз говорил о необходимости мирной эры в регионе, касался и вопроса урегулирования отношений с Турцией. Насколько он честен — это вопрос, ведь Никол Пашинян известен тем, что с легкостью отказывается от своих слов. Да и фигура спецпосланника от Армении Рубена Рубиняна вызывает много вопросов. В молодости он участвовал в антитурецких акциях, топтал турецкий флаг, а совсем недавно критиковал ОДКБ, выступал против мирного договора между Арменией и Азербайджаном.

Но в любом случае мирная риторика армянской власти вызвала резкое неприятие у части армянского общества. Причем настолько сильное, что некоторые оппозиционеры не скрывают своего негодования в связи с тем, что задержанных во время провокации армянских военных Азербайджан может передать при посредничестве Турции. Об этом говорит армянский политик Жирайр Сефилян.

Другой армянский деятель, член совета Национального демократического полюса Варужан Аветисян заявил, что Армения застряла в «русско-турецком болоте». При этом, по его словам, «Россия слаба и уходит из региона, по частям сдавая нас родственной ей Турции».

Резко против нормализации армяно-турецких отношений выступила и партия «Дашнакцутюн».

Армянская оппозиция недовольна и форматом сотрудничества «3+3» (Россия, Турция, Иран и Азербайджан, Грузия, Армения). Скандально известный политик Ваге Гаспарян, совсем недавно декламировавший на площади в Ереване стихотворение Михаила Лермонтова «Прощай, немытая Россия», заявил, что платформа «3+3» не заработает: «Запад не позволит, чтобы Россия и Турция претворили в жизнь свои цели».

Сегодня для Oxu.Az вышеотмеченную ситуацию комментирует научный сотрудник Института востоковедения Российской академии наук Надежда Глебова.

— Чего можно ожидать от встречи спецпредставителей по нормализации отношений между Турцией и Арменией в Москве? Это будут скорее формальные переговоры или начало чего-то большего?

— С моей точки зрения, это, конечно, начало нового этапа в армяно-турецких отношениях. У этих стран уже есть опыт Цюрихских протоколов 2009 года, когда казалось, что они невероятно близки к урегулированию значительного числа претензий друг к другу. Но не случилось. Сейчас обе страны находятся в принципиально новых для себя исторических обстоятельствах, когда есть возможность проложить если не широкий путь, то тропинку к взаимному сотрудничеству. Сердар Кылыч — турецкий дипломат с гигантским опытом, Рубен Рубинян — молодой представитель армянской внешней политики. Направляя их на эти переговоры, каждая стороны надеется на заключение рамочного соглашения при соблюдении максимально возможного количества собственных интересов и при наличии понимания, что прежняя несговорчивость не подходит для современного момента.

— Кто больше заинтересован в армяно-турецком урегулировании? В Ереване многие считают, что это Турция, так как она проникнет в Армению и поглотит ее как минимум экономически. В Турции считают, что урегулирование прежде всего в интересах всего региона, особенно Армении.

— Мне представляется, что в этом заинтересованы обе стороны. Турция планомерно продолжает осуществлять диверсификацию внешней политики в рамках своего плана стратегического развития при сохранении основного ее свойства — «мягкой силы» и готовности проявить и «жесткую силу» в случае угрозы собственным национальным интересам. Для Армении после поражения в войне осенью 2020 года это новая возможность увеличить собственный внешнеполитический вес и подтвердить свой статус страны, с которой нужно считаться и которая играет значительную роль в регионе.

— А почему армянская радикальная оппозиция так часто говорит о некоем антиармянском «турецко-российском сговоре». Для этого есть основания?

— Сам термин «сговор», да и вся риторика радикальной оппозиции в Армении заставляют сомневаться в возможности разумного диалога с выходом на решение какой-либо проблемы или конфликтной ситуации. Вполне возможно, что и нет никакого желания решать проблемы, а есть довольно инфантильное желание обвинить внешние силы, перенося на них причины всех собственных проблем. Разговоры о «сдаче» Россией Армении «родственной Турции» — не более чем провокация, причем довольно низкого толка.

— Но могут ли протесты сорвать переговорный процесс между Турцией и Арменией?

— Я хотела бы уточнить, о каких протестах идет речь. Если мы говорим о пикетах и митингах, то — нет. Если речь идет о сопротивлении политических и экономических элит, то вполне возможно. Правда, есть основания считать, что эти элиты, при всех издержках риторики, склонны идти навстречу друг другу. Турция готовится восстановить воздушное чартерное сообщение с Арменией, а Армения с 1 января 2022 года не продлевает запрет на ввоз турецких товаров. Именно такие шаги говорят о реальном отношении сторон друг к другу и переговорному процессу.

— А платформа «3+3» имеет перспективы? И действительно ли этот формат не нравится Западу до такой степени, что он может его сорвать?

— В настоящее время справедливее говорить о формате «2+3» (Азербайджан, Армения + Россия, Турция, Иран). По крайней мере, если судить по встрече на уровне заместителей министров иностранных дел, которая состоялась в Москве 10 декабря 2021 года. Я думаю, что основной проблемой этого формата является все же не пресловутый «Запад», который принято демонизировать, не вдаваясь в подробности, что же стоит за этим обозначением конкретно. Основной проблемой является на данный момент плохо оформленная концепция, на которой должна базироваться эта платформа. У всех стран-участниц есть собственные интересы в регионе, которые порой вступают в конкурентную борьбу с интересами других участников формата. Инструментов-противовесов для урегулирования сложных ситуаций внутри формата пока нет, но это не значит, что они не могут быть выработаны.

Наир Алиев