100-летие Карсского договора: крушение армянских надежд

Недавно в Москве состоялась встреча президентов Турции и России. Сам по себе факт отрадный и в определенной, большей части мира воспринимается естественно, поскольку в соответствии с международным правом государства обязаны осуществлять равноправное взаимовыгодное сотрудничество, прежде всего, в интересах мира и безопасности, а также в других политических, экономических, культурных и других целях. Однако есть несколько государств, которых данный факт в немалой степени беспокоит, если не сказать больше, вызывает раздражение и пугает.

Наверняка, читатель понял, что речь, прежде всего, идет о Республике Армения. Реакция армянских СМИ, а соответственно и некоторых политических кругов, сродни истерической, однако мы не будем разбираться в этом потоке грязи, но попробуем понять: от чего же армянское общество так боится российско-турецкого сотрудничества? Почему армянам так плохо, когда их соседям хорошо?

В этом году исполнилось 100 лет со дня подписания Московского договора, а в эти дни будем отмечать и 100-летие Карсского договора.

Московский договор между РСФСР и Турцией был заключен 16 марта 1921 года. Договор, состоявший из преамбулы, 16 статей и трех приложений, был подписан после длительных обсуждений и основательной работы по подготовке его текста. Процесс его подготовки начался открытием российско-турецкой конференции 26 февраля 1921 года. Первоначально стороны планировали подписание военного договора. Однако ход переговоров Георгия Чичерина с турецкой делегацией подвел стороны к подписанию договора о дружбе и братстве, при этом основной задачей переговоров и конференции было обеспечение долговременного мира, благодаря четкой делимитации границ в регионе.

Именно поэтому Договор начинается важной с точки зрения правотворческой техники статьей, закрепляющей положения, что “каждая из договаривающихся сторон соглашается в принципе не признавать никаких мирных договоров или иных международных актов, к принятию которых понуждалась бы силою другая из Договаривающихся сторон. Правительство Российской Социалистической Федеративной Советской Республики соглашается не признавать никаких международных актов, касающихся Турции и не признанных Национальным Правительством Турции, представленным ныне ее Великим Национальным Собранием”. Здесь следует вспомнить пресловутый, не ратифицированный и никем не признанный Севрский договор.

В центре Московского договора – вопросы принадлежности и установления границ двух южнокавказских регионов: Батума и прилегающих территорий, а также Нахчыванского региона. Статус Нахчыванского региона и вопросы его территориальной подчиненности явились одним из важнейших вопросов, обсуждавшихся 10-16 марта 1921 года на сессиях конференции, проведенной Комиссией по подготовке проекта текста этого договора.

С турецкой стороны в обсуждениях участвовали Юсуф Кемаль-бей, Народный Комиссар по Народному Хозяйству Великого Национального Собрания Турции, депутат Кастамони в том же Собрании, доктор Риза Нур-бей, Народный Комиссар по Просвещению Великого Национального Собрания Турции, депутат Синопа в том же Собрании и Али Фуад-паша, Чрезвычайный и Полномочный Посол Великого Национального Собрания Турции, член от Ангоры в Великом Национальном Собрании. С российской стороны – Георгий Чичерин, Народный Комиссар по Иностранным Делам и член Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета, и Джелал-Эддин Коркмасов, член Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета.

Конференцию открыл Чичерин, сделав историческое заявление, что Россия навсегда отказывается от вековых притязаний царизма на турецкие территории.

Вынесение вопроса о принадлежности Нахчывана на обсуждение конференции стало возможным, благодаря усилиям турецких дипломатов. К этому времени Нахчыван находился под контролем турецкой армии, которая фактически спасла местное население от поголовного уничтожения со стороны зверствовавших там банд армянских дашнаков.

Поэтому вопрос был поставлен турецкими дипломатами следующим образом. Турецкая армия контролирует эту территорию на момент переговоров. Она туда вошла, чтобы спасти азербайджанское население от истребления. Население региона принимает турецкую армию и власть, турецкую опеку. Несмотря на это, если Азербайджан возьмет на себя обязательство не передавать права на эту опеку третьему государству, то Турция готова передать эти территории под опеку Азербайджана. Вопрос нашел принципиальную поддержку российской стороны, однако Россия, сославшись на то, что получить согласие государства, не участвовавшего в переговорах (Азербайджана – Н.А.), достаточно сложно, предложила передать Нахчыван Азербайджану на правах автономии.

Синтез российской формулировки “Нахичеван будет связан с Азербайджаном и станет пользоваться автономией под его покровительством” с турецкой – “…при условии, что Азербайджан не уступит этого протектората никакому третьему государству” вылился в содержание части 1 статьи III Договора: “Обе договаривающиеся стороны согласны, что Нахичеванская область в границах, указанных в приложении I (С) настоящего Договора, образует автономную территорию под протекторатом Азербайджана, при условии, что Азербайджан не уступит сего протектората третьему государству”.

Достаточно интриг было и вокруг Батума, на который так же совершенно безосновательно претендовала дашнакская армянская республика. По Брестскому мирному договору, подписанному в марте 1918 г. потерпевшей поражение большевистской Россией до провозглашения независимости Грузии, эти земли отошли к Османской империи. Провозгласившая свою независимость в мае 1918 г. Грузинская демократическая Республика признала этот договор. Поражение Турции и Германии в Первой мировой войне привело к ослаблению их международных позиций. Этим сразу попыталась воспользоваться дашнакская Армения, выдвинув свои претензии на регион Самцхе-Джавахети. Это стало причиной армяно-грузинской войны в конце 1918 г. Имели место некоторые армянские поползновения и на Батуми, но они не могли быть достаточно серьезными, поскольку территория тогдашней Армянской республики даже не граничила с Аджарией.

В результате переговоров Турция передала Батум Грузинской ССР на условиях статьи II Договора: “Турция соглашается уступить Грузии сюзеренитет над портом Батумом и территорией, лежащей к северу от границы, указанной в статье первой нынешнего Договора и составляющей часть Батумского округа, при условии, что 1) население местностей, указанных в настоящей статье, будет пользоваться широкой местной автономией в административном отношении, обеспечивающей каждой общине ее культурные и религиозные права, и население будет иметь возможность установить земельный закон, соответствующий его пожеланиям; 2) Турции будет обеспечен свободный транзит всяких товаров, отправляемых в Турцию или из нее, через Батумский порт, беспошлинно, без учинения каких-либо задержек и без обложения их какими-то ни было сборами, с предоставлением Турции права пользоваться Батумским портом без взимания за то специальных сборов”.

Рассматриваемый договор явился точкой отсчета, которая позволила странам начать все двусторонние отношения, как бы, “с чистого листа”. Содержание статьи VI, декларирующее, что “обе договаривающиеся стороны признают, что все договоры, до сего времени заключенные между обеими странами, не соответствуют обоюдным интересам. Они соглашаются, поэтому, признать эти договоры отмененными и не имеющими силы. Правительство Российской Социалистической Федеративной Советской Республики заявляет, в частности, что оно считает Турцию свободной от всяких к нему денежных или иных обязательств, основанных на международных актах, ранее заключенных между Турцией и царским правительством”, обозначило новый этап российско-турецких отношений.

20 июля 1921 года договор ратифицируется российской стороной, а 31 июля того же года – Великим Национальным Собранием Турции.

Договор имел срок действия 25 лет, но в 1946 году он был пролонгирован и действует по настоящее время.

Московский договор между РСФСР и Турцией явился важным шагом в урегулировании многосторонних и многоуровневых отношений на Южном Кавказе. Однако политики сторон четко понимали, что полное урегулирование ситуации на Южном Кавказе невозможно без участия Азербайджана, Грузии и молодой Республики Армения. Это убеждение привело их к необходимости проведения конференции, подобно Московской, но с участием трех южно-кавказских государств. В этот раз она была созвана на территории Турции, в городе Карс, открывшаяся 26 сентября 1921 года.

Карсский договор 13 октября 1921 года – это международный договор о дружбе между Азербайджанской Советской Социалистической Республикой (образована 28 апреля 1920 года), Армянской Советской Социалистической Республикой (образована 29 ноября 1920 года), Грузинской Советской Социалистической Республикой (образована 25 февраля 1921 года) – с одной стороны и Турцией (в границах Национального Турецкого Пакта от 28 января 1920 года) – с другой. Договор был заключен при участии РСФСР (Российской Советской Федеративной Социалистической Республики) 13 октября 1921 года в городе Карс (Турция) на конференции, созванной в соответствии с Московским договором между РСФСР и Турцией от 16 марта 1921 года. Первоначальные попытки Турции заключить отдельные договора с каждым из южно-кавказских государств не увенчались успехом.

Азербайджанскую сторону в работе конференции представлял народный комиссар рабоче-крестьянской инспекции, председатель Нахчыванского ревкома Бехбуд Шахтахтинский. Грузинскую ССР на конференции представляли нарком по военным и морским делам Шалва Элиава и нарком по иностранным делам и финансам Александр Сванидзе. С армянской стороны участвовали нарком иностранных дел Асканаз Мравян и нарком внутренних дел Погос Макинцян.

Правительство Великого Национального Собрания Турции представляли командующий Восточным фронтом Кязим Карабекир паша, товарищ министра общественных работ Мухтар бек и полномочный представитель Турции в Азербайджане Мемдух Шевкет бек. От РСФСР на конференции участвовал полномочный представитель советской России в Латвии Яков Ганецкий.

Договор состоит из преамбулы, 20 статей и трех приложений.

Участники договора в соответствии с частью первой статьи 1 договора брали на себя обязательство с момента подписания соглашения признать аннулированными и утратившими силу любые многосторонние и двусторонние договора договаривающихся сторон и третьих государств, касающиеся территорий Южного Кавказа, которые составляют предмет настоящего соглашения. Под действие статьи подпадают также все договоры, заключенные между правительствами, осуществлявшими ранее (т.е. вне зависимости от срока давности) суверенитет над территорией договаривающихся сторон, и касающиеся означенных территорий.

Под действие вышестоящего положения не подпадает Московский договор между РСФСР и Турцией, заключенный в Москве 16 марта 1921 года. Объясняется это тем, что Карсский договор распространил на страны Южного Кавказа основные положения Московского договора, предусматривавшего меры по установлению торговых отношений и регулированию финансово-экономических вопросов, добавив к ним ряд статей об облегчении перехода границы жителями пограничной зоны, предоставлении им права пользования пастбищами, расположенными по другую сторону границы и др.

Важное, и даже принципиальное значение, имеет на сегодняшний день статья 2 Карсского договора. Ее первые две части гласят: “Договаривающиеся Стороны соглашаются не признавать никаких мирных договоров или иных международных актов, к принятию которых понуждалась бы силою одна из договаривающихся сторон.

В силу этого Правительства Социалистических Советских Республик Азербайджана, Армении и Грузии соглашаются не признавать никаких международных актов, касающихся Турции и непризнанных Национальным Правительством Турции, представленным ныне ее Великим Национальным Собранием”.

А это значит, что если одно из государств-участниц договора в силу каких-либо обстоятельств, экономических, политических, военных и др. окажется в ситуации, когда ему может быть навязан какой-либо договор помимо его воли, то все другие субъекты настоящего договора не будут признавать навязанное соглашение, т.е. будут считать его юридически ничтожным. Таким образом, нератифицированный Севрский договор, о котором в нарушение Карсского договора рассуждают в Республике Армения, мифический договор “о признании независимости Нагорного Карабаха”, который мечтали навязать Азербайджану помимо его воли, являются изначально юридически ничтожными, и все попытки во имя армянских мифов разрушить существующую международно-правовую систему являлись и являются деструктивными, противоречащими устремлениям мирового сообщества, международному праву, ведущими к конфликтам и широкомасштабной войне, как минимум в регионе.

Как уже подчеркивалось выше, важнейшими в Московском договоре были положения, которые разрешали некоторые спорные территориальные вопросы. Так, например, в статье III этого соглашения предусмотрено, что Нахчыван является автономной республикой Азербайджана и никогда не может быть переподчинен власти третьей страны. Выступая в Великом Национальном Собрании, министр иностранных дел Турции Юсуф Кемаль заявил: “Нахчыван находится под протекторатом Азербайджана с условием, что он будет входить в компетенцию азербайджанской администрации. В случае, если будут произведены какие-нибудь изменения в пользу Армении, мы оставляем за собой право противостоять этому”.

Признавая и подтверждая положения статьи III Московского договора, субъекты Карсского договора в статье 5 закрепляют, что “Турецкое правительство и советские правительства Азербайджана и Армении соглашаются, что Нахичеванская область в границах, указанных в приложении III настоящего договора образует автономную территорию под покровительством Азербайджана”.

Следует обратить внимание, что к согласию о создании Нахчыванской автономии приходят три действующих правительства: Турции, Азербайджана и Армении. Участие турецкого правительства в диспозиции этой статьи свидетельствует о том, что Турция выступает непосредственным гарантом Нахичыванской автономии в составе Азербайджана. Помимо этого, подпись представителя РСФСР под всем соглашением свидетельствует о признании Россией этого факта со всеми вытекающими из этого последствиями.

В статье III Московского договора в качестве особого условия образования Нахчыванской автономии оговаривается то, что “Азербайджан не уступит сего протектората никакому третьему Государству”. Кроме того, в этой же статье было указано, что в “образующей треугольник зоне Нахчыванской территории включенной между тальвегом Аракса, а на западе линией, проходящей через горы Дагна (3829) – Вели-Даг (4121) – Багарзик (6587) – Кемурлу-Даг (6930), линия границы указанной территории, начинающаяся от горы Кемурлу-Даг (69303), переходящая через гору Сорай-Булак (8071), станцию Арарат и оканчивающаяся у скрещения Кара-Су с Араксом, будет исправлена Комиссией, состоящей из делегатов Турции, Азербайджана и Армении”.

Договор был подписан в пяти экземплярах. Как и всякий международный договор Карсский договор подлежал ратификации, т.е. утверждению его полномочными органами государств-участниц.

Первым Карсский договор ратифицировала Азербайджанская ССР (3 марта 1922 года), вслед за ней Великое Турецкое Национальное Собрание (17 марта 1922 года), затем Армянская ССР (20 марта 1922 года) и, наконец, Грузинская ССР (14 июня 1922 года).

Договор вступил в силу 11 сентября 1922 года, после обмена ратификационными документами в Иреване. Срок действия договора не был оговорен, а это значит, Карсский договор вообще не имеет срока, он вечный, как вытекает из текста документа. Поэтому и действует по настоящее время.

Чисто исторически эти договора создали Республике Армения ту правовую базу, на которой она существует и сегодня. Однако, извращенная армянская логика и соответствующее сознание не дают возможность в полной мере осознать значение этих документов для Республики Армения. Более того, они умудряются выступать с предложениями денонсации этих документов, не понимая, что подписывают “смертный приговор” своей государственности.

Причина их страха в неадекватном восприятии реального мира, преломляющегося для них через армянские мифы. Фобии и территориальные претензии приводят к тому, что успехи соседей, которые, по сути, являются гарантией безопасности региона, воспринимаются армянством как неудача, лишающая их возможностей поживиться за счет соседей.

Сама историческая необходимость обусловила взаимодействие двух стран – Турции и России – в непростой исторической обстановке, завершившейся подписанием двух исторических договоров, избавивших регион от многих политических и военных катаклизмов. И сегодняшнее российско-турецкое сближение является исторической необходимостью, обусловлено геополитической обстановкой, вызовами, стоящими перед регионом и странами, несущими историческую ответственность за него. Этот процесс открывает перед Республикой Армения новые широкие возможности интегрироваться на здоровой основе в регион, при условии отказа от больной идеологии армянства.

Намик Алиев,
доктор юридических наук, профессор, руководитель кафедры Академии Государственного управления при Президенте АР